ООО «Шахматы», Санкт-Петербург,
тел: +7-905-223-03-53

БОЙКОТ

С момента моего бегства было ясно, что советские по­стараются со мной дела не иметь. Их нужно заставить! Попытка изгнать меня из офи­циальных соревнований на первенство мира была пред­принята, но благодаря твердой позиции президента ФИДЕ Эйве успеха не имела. Что ка­сается других соревнований, то поскольку жестких правил оформления приглашений на них не существовало, у совет­ских оставалась большая сво­бода рук для всяческих махи­наций. В Советском Союзе приглашения на соревнования приходили не на дом шахма­тистам, а в федерацию, а у нее был свой план — кого и когда посылать на турниры за рубеж. Приказ бойкотировать меня пришел из верхних эшелонов власти СССР, но если запад­ные люди с пристрастием за­прашивали советских шахмат­ных функционеров — почему советские не приезжают на турнир, Батуринский, Крогиус отвечали брехней, будто гроссмейстеры сами не жела­ют иметь со мной ничего об­щего. Бойкот был очевиден. ФРГ, Франция, Канада, Гол­ландия, Югославия поддались бойкоту, кто полностью, кто частично. США, Испания, Италия, Швейцария не уступи­ли своих позиций.

Советским удалось и неко­торых своих сателлитов в Вос­точной Европе принудить к бойкоту. Все шло тихо мирно, пока однажды организаторы одного турнира не встретили сопротивление, бойкот, силы которого они не предвидели. Организаторы из Баня-Луки прислали мне приглашение уже в Багио. Потом, в конце года, когда я находился в Белграде, они посетили меня и уговари­вали принять это приглашение. Наконец, я согласился. Орга­низаторы в письменной форме сердечно поблагодарили меня за согласие участвовать. Но не прошло и месяца после того, как они объявили о моем учас­тии, как они прислали мне письмо, где с огорчением меж­ду строк сообщали, что вынуж­дены аннулировать приглаше­ние, ибо «слишком много ино­странных игроков собирается отказаться играть в турнире, если Вы там принимаете учас­тие». Эта история получила всемирную огласку. Но не изме­нила ситуацию. Сколько бы советских ни ругали, в принципиальных, политических вопросах они были непоколе­бимы. Согласно подсчетам ста­тистиков, за семь лет я пропус­тил 43 крупных международных соревнования...

Не все было просто с бой­котом. Вот для иллюстрации случай, правда, один-единственный, когда вышло наобо­рот. На турнир в Биле 1979 года пригласили меня, а также мо­его старшего секунданта Р. Кина. Когда выяснилось, что Кин нарушил контракт, предал мои интересы, мне стало не­приятно оказаться с ним в од­ном турнире. Я сообщил об этом организатору соревнова­ния Г. Сури. Ему, естествен­но, было важнее иметь участником меня, нежели Кина, и он сообщил англичанину, что отказывает ему в участии. Кин разозлился. Он постарался раз­дуть эту историю на весь мир. «Бойкот» было слово, которое он чаще всего употреблял. Сло­во в данном случае бессмыс­ленное. Контракт на участие в турнире в Биле еще не был зак­лючен с Кином, а он уже тре­бовал от Сури 10 000 швейцар­ских франков за нанесение морального ущерба. Жаль, что гроссмейстер Кин бросил практические шахматы — ведь он прекрасно владел искусст­вом блефа!

Посмотрите все-таки на эту историю с моих позиций: че­ловек меня, мягко говоря, оби­дел; естественно, я не хочу его видеть каждый день! А люди, меня уважающие, склонны были скорее разделить мои чув­ства, чем точку зрения Кина...

Но что касается советского бойкота, то его пружины вскры­лись, когда Романишин и Юсупов нечаянно приехали на тур­нир в Лон-Пайне (США), где я уже находился. Советская раз­ведка пристально следила за моими передвижениями по миру. Но темп моей шахматной жизни в этот момент превзошел все возможное. Из посольства в Вашингтоне отправилась теле­грамма в Москву о моем нео­жиданном появлении. А оттуда — бумага в центральный орган власти СССР - ЦК КПСС с просьбой разрешить гроссмейстерам сыграть в опене. Пона­добился многоступенчатый об­мен телеграммами, письмами, и, наконец, ЦК КПСС милостиво разрешил гроссмейстерам уча­ствовать бок о бок со мной в турнире. В одном из последних туров я встретился с Юсуповым и обыграл его. После игры мы не анализировали партию с партнером, как обычно - я ушел. Многие западные шахма­тисты были шокированы моим поведением. Они не поняли, что на совместный анализ тоже тре­бовалось разрешение высшего органа власти Советского Союза... Я выиграл этот сильный опен-турнир. А упомянутые до­кументы (один из них вы най­дете в конце главы) были вы­куплены мной из канцелярии ЦК КПСС в 1994-м году.

Часто задают вопрос: «Как случилось, что в Советском Союзе появилось столько силь­ных шахматистов?» А скажи­те, обсуждал ли когда-нибудь британский кабинет мини­стров — поехать ли Найджелу Шорту на турнир в Вейк-ан- Зее? Были ли в Бундестаге де­баты по вопросу поездки грос­смейстера Унцикера на турнйр в Даугавпилс?!

Я не рассказал об отноше­нии английской федерации к советскому бойкоту. Скажем так: она старалась ему не под­даваться. За одним-единственным исключением. Был международный турнир в Лондоне в 1982 году. Сильнейшие англий­ские шахматисты получили приглашение играть там. Все, за исключением проживавше­го в Лондоне моего друга Май­кла Стина. Был ли это жест английской федерации сделать приятное советским, и если так, то кто надоумил их сделать та­кой жест — Кин, Кампоманес или Батуринский - осталось невыясненным. Но Стин этого оскорбления не вынес. Вскоре он бросил шахматы. И не про­шло и года, как перестал горе­вать об этой потере...

следующая глава

ООО «Шахматы»

Санкт-Петербург

время работы с 10-00 до 19-00

тел. 983-03-53 или 8-905-223-03-53

 SKYPE - Piterchess

 ICQ - 229-861-097

 VIBER: +79052230353

 info@64ab.ru